Нет в России семьи такой, где б ни памятен был свой герой

Они закрыли жизнь собою,–

жить начинавшие едва,

чтоб было небо голубое,

была зеленая трава.

Римма Казакова

Без малого 79 лет назад закончилась Великая Отечественная война. По человеческим меркам – целая жизнь, эпоха. Но в сердцах людей, не угасая, живет память о великом подвиге страны. Живет глубинно, где-то на генном уровне. Она выливается 9 Мая чеканными шагами парада, фотографиями в колоннах Безымянного полка, слезами в Минуту молчания. Во всей необъятной матушке России этот день – особый, радостный и одновременно горестный. Из семейных альбомов люди достают заветные реликвии: выцветшие фотографии своих фронтовиков, пожелтевшие военные письма-треугольники, полуистлевшие похоронки… И поминают тех, кто потом и кровью добывал Победу, о ком поэт-фронтовик Николай Майоров, погибший в 1942, писал так: «Мы были высоки, русоволосы, Вы в книжках прочитаете, как миф, О людях, что ушли не долюбив, не докурив последней папиросы». Эти слова как будто о нашем Анатолии Тимофеевиче Кузнецове, Толике, как звали его в семье.

Анатолий родился в д. Высокое. Призвали его на войну 9 января 1943. Этот год в Великой Отечественной войне стал годом решающих побед, одержанных под Сталинградом и Курском. Он по праву считается переломным не только в Великой Отечественной, но и всей Второй мировой войне. Чтобы окончательно сломить врагу хребет, фронту требовались не только танки, самолеты, пушки. Прежде всего, нужно было пополнение бойцами. И на фронт ушли восемнадцатилетние. Уже воевали на разных фронтах трое старших братьев Анатолия: Иван, Григорий, Михаил. Пришел и его черед встать на защиту Родины. Молодой парень, еще вчера живший простой деревенской жизнью с ее тяжелыми трудовыми буднями и нечастыми радостями, как и миллионы его сверстников, вскоре познал все тяготы войны: и радость побед, и горечь отступлений. Месил грязь сапогами в осеннюю распутицу, мерз в промороженных окопах, делил последнюю краюху хлеба с друзьями - бойцами, привык к свисту пуль и разрывам снарядов. К чему не мог привыкнуть, так это к гибели боевых товарищей. С тяжелыми боями, освобождая родную землю от фашистских захватчиков, он видели сожженные села и разрушенные города, осиротевших детей, замученных мирных жителей – страну, которую фашисты хотели бы полностью уничтожить. И в нем зрела ненависть к врагу, желание отомстить за его зверства. В июле 1943 года Анатолий стал кандидатом в члены ВКП(б).На войне молодежь взрослеет быстро. К этому времени он был уже зрелым бойцом, смелым и находчивым. В редкие минуты отдыха писал коротенькие письма старшим братьям и, конечно, домой, в родное Высокое. Одно из них, на крохотном листке бумаги, сестре Анне, сохранилось. «От Вани писем не получал и не знаю, что с ним. От Гриши письма получаю регулярно. Нюра, еще раз прошу, не расстраивайтесь, живите спокойно. Ведь видите, какие успехи на фронтах и к чему дело движется и в чью пользу. Не страшно, хотя и придется помереть в борьбе с врагами за счастье нашего народа и за вас. Вот и все. До свидания,Толя».

В этом же письме Анатолий прислал свое стихотворение и просил прочитать его родным.

И вновь откроем жизнь тогда,

Как жили те прошедшие года.

Не будет уж фашиста - гада.

И думать мы о нем не будем никогда.

Тебя прошу я, Нюра, родным мой стих вы прочитайте

И с нашей скорою победой

Домой всех четверых вы братьев ожидайте».

Анатолий Кузнецов воевал в составе 102-го стрелкового полка 41-й Краснознаменной ордена Кутузова дивизии третьего формирования. Первое формирование дивизии погибло в Киевском котле в 1941. Второе – под Харьковом. Тогда из дивизии численностью 11478 человек из котла вышли 700-800 бойцов и командиров. Сформированная в 1942 году в Орле в составе Брянского фронта дивизия была усилена Коммунистическим батальоном из Куйбышева и участвовала с 5 июля 1943 года в оборонительных боях на Курской дуге, с 27 октября до конца ноября – в Гомельско-Речицкой операции. Летом 1944 года в составе 1-го Белорусского фронта вела оборонительные бои на правом берегу реки Турья Турийского района Волынской области. В этих кровопролитных изматывающих боях рядовой Анатолий Кузнецов проявил себя мужественным бойцом и был удостоен награды. Приказом №69/4 по 102-й стрелковой дивизии 69-й армии Белорусского фронта от имени Президиума Верховного Совета Союза ССР он был награжден медалью «За отвагу». Из наградного листа:

«Рядовой 5-й стрелковой роты тов. Кузнецов А.Т. в наступательном бою 4 мая 1944года в районе Дулиби Турийского р-на Волынской области, будучи телефонистом, непрерывно поддерживал связь между командиром батальона и командиром роты, под ураганным огнем устранил 8 порывов телефонной линии».

Командир 102 стрелкового полка гвардии майор Сирков».

Сейчас, по истечении десятилетий после окончания Великой Отечественной войны, мы, потомки, воспринимаем это, как подвиг. Да он и совершил его, только для Анатолия это была обыкновенная тяжелая солдатская работа. И в бой он шел не за наградой, а для достижения Победы, для счастья народа, как он это понимал. Героизм на войне был массовым, тем же приказом были награждены медалью «За отвагу» еще 14 его однополчан.

С 20 июля 1944 года воины дивизии, достигнув границы СССР, углубились на территорию Польши, участвуя в боях Люблин - Брестской операции. 1 февраля 1945 года, в составе 1-го Белорусского фронта дивизия вступила на территорию Германии. В первой половине февраля она и входящий в ее состав 102 стрелковый полк сражалась с окруженными немецкими частями, которые оказывали ожесточенное сопротивление. Дивизии было дано задание уничтожить районы с укрепленными дотами западнее г.Калау. Бои были кровопролитные, выковырнуть фашистов из бронированных дотов, казалось, невозможно. Но уже 16 февраля немецкий гарнизон в количестве более 1200 человек сдался. В этом районе был обнаружен подземный авиамоторный завод фирмы «Даймлер-Бенц».

В первой половине апреля 41-я стрелковая дивизия участвует в Берлинской наступательной операции. Она заняла участок обороны на Кюстринском плацдарме на Одере, со второй половины апреля наступала южнее Берлина, заняв города Фюрстенвальде и Шторков в провинции Брандербург. За один из боев на этом направлении ефрейтор 5-й стрелковой роты102-го стрелкового полка Анатолий Кузнецов был награжден орденом Славы третьей степени. Вот выписка из наградного листа:

«Тов. Кузнецов 14 апреля 1945 года во время разведки боем в районе 800 м западнее Лесбус Брандербургской провинции Германии смело атаковал противника, ворвался в первую траншею противника и уничтожил гранатами немецкий пулемет вместе с расчетом». Командир102-го мотострелкового полка подполковник Дудник».

Можно только представить, какие мечты и надежды жили в сердцах наших воинов в те дни. Еще немного, еще чуть-чуть… Каждый надеялся дожить до победы. Оставалось каких-то 30 км до Берлина, и, значит, конец войне. Анатолий, конечно, мечтал вернуться в родное село, обнять родных, близких, соседей, поваляться под мирным небом в деревенской благодатной тишине на молодой зеленой траве у дома, а потом, засучив рукава, работать. Но война беспощадно собирала свою кровавую дань. Мечтам этим и надеждам сбыться было не суждено. В одном из последующих боев Анатолий был тяжело ранен и 1 мая 1945 года скончался в госпитале. На воинском кладбище населенного пункта Хайнерсдорф, неподалеку от городка Фюрстенвальде, в центре стоит обелиск советского воина в окружении братских могил. 96 советских солдат и офицеров упокоились здесь, на освобожденной ими земле. На первой слева надгробной плите выбито «Мл.с-нт Кузнецов А.Т.»

В семье не сохранилось ни одной юношеской фотографии нашего погибшего воина. Виктор Иванович Кузнецов, племянник Анатолия, в старых альбомах нашел только одну, где он снят подростком. Из воспоминаний наших отцов и матерей мы, его потомки, знаем, что был он парнем с открытой душой, жизнерадостный, отзывчивый и пытливый. Старшая из его племянниц, Антонина Григорьевна, рассказывала, что он очень любил рисовать, играть с детьми, мастерил им игрушки и поделки, сочинял стихи, конструировал фотоаппарат, любил всех родных и близких. У него могло быть большое светлое будущее. Но он отдал свою жизнь, как и писал в письме, за наше счастье, за счастье народа, за наше мирное небо.

Не дождались родные Анатолия Кузнецова. Но вскоре после окончания войны в деревню приезжал его однополчанин. Тепло и с болью в голосе он рассказывал родным Анатолия, как сражался его друг на войне, каким душевным парнем и верным товарищем он был. Его именем назвали Валентина и Станислав Хомяковы своего сына, двоюродного внука погибшего воина.

В семье всегда свято чтут память наших героев - фронтовиков и тружеников тыла. В колоннах Бессмертного полка они проходят по центральным улицам поселка Бабынино и по Дворцовой площади Санкт-Петербурга. Их фотографии несут внуки, правнуки и праправнуки. Не иссякает связующая нить поколений. Никто не забыт, и ничто не забыто.

КОГДА ЗАКОНЧИЛАСЬ ВОЙНА

9 мая 1945 года. Председатель колхоза «Светлый путь» Анна Тимофеевна Хомякова, как всегда, раньше всех пришла в контору. Взяла вчерашние сводки, включила старенький репродуктор. И замерла, услышав: « акт о безоговорочной капитуляции…».

Не помня себя от радости, бросилась к вороному Орлику, легко взлетела в седло и кинулась поднимать людей. Она гнала коня галопом и думала, как скажет своему бабьему «войску», в эти горячие весенние деньки, от зари до зари пахавшему и сеявшему на колхозных полях, какие-то особенно важные и нужные слова. Но, когда и стар, и мал собрались у старого колокола возле клуба, только и смогла выдохнуть: «Война кончилась, бабы! Дождались мы…»

Все, как один человек, плакали и смеялись одновременно, обнимали друг друга. Кто-то, скинув серую от пыли фуфайку, пританцовывал и звал в круг соседок. И председатель, овдовевшая еще до войны, мать троих детей, не перешагнувшая и 35-летия, вдруг увидела, какие у Грушеньки Ковалевой серые глаза, а соседская Пашка стала совсем невестой. И машинально поправила выбившуюся из-под платка прядь волос.

По такому великому случаю накрыли на улице стол. Кто-то принес капусту, кто-то огурцы. В укромных уголках нашлось и сало, сберегаемое к особым дням. Пели, мечтали о будущем. Оно представлялось сказочно светлым.

«Вот мужики вернутся и заживем!». И только те, кто уже пережил «похоронки», сиротливо и скорбно глядели в сторону.

Анна подсела к матери. За эти четыре долгих года они научились, встречая Валю-почтальонку, по ее глазам догадываться, какую весточку она несет. В деревне считали, что им везет: на разных фронтах воевали четыре родных брата Анны, слали весточки. Недавно было письмо от младшего, Анатолия. Он велел ждать с победой, писал, что воюет уже под Берлином, а когда вернется домой, сразу сфотографирует всю семью, потому что у него теперь есть хороший трофейный фотоаппарат, ребята-разведчики подарили.

Этот счастливый день пролетел быстро. А наутро следующего опять вышли в поле усталые лошади и волы, бабы, с повязанными на самые глаза платками, подростки в перешитых отцовских штанах. Начался обычный деревенский рабочий день, тяжелый, жаркий, но и работалось как-то веселее, и дышалось легче. Нет-нет да и прикладывал кто-нибудь ко лбу ладонь, вглядываясь в петлявшую с дальней горки проселочную дорогу: может, кто из фронтовиков уже идет домой?

А еще через несколько дней, как всегда, пришла в деревню Валя-почтальонша. Подошла к плетню, поздоровалась, отводя глаза. В недобром предчувствии сжалось у Анны сердце. А Валя почему-то долго рылась в потрепанной сумке, а потом молча протянула серенькую бумажку. Похоронка…

Война добирала свою страшную жатву. И не обнять уже матери сына, а Анне младшего брата…

В конце сентября победного 45-го, утопая в клубах пыли, притормозила у деревни полуторка. Незнакомый военный, загорелый, с орденами на гимнастерке, постучал в дом Кузнецовых. И рассказал, как в бою за Берлин повел в атаку взвод, был тяжело ранен и умер в госпитале от ран его друг и командир старший сержант 19-летний Толик Кузнецов.

Г. Степкина, внучатая племянница А.Т. Кузнецова

Фото из семейного архива В.И. Кузнецова