Живопись, звучащая в стихах

Поэт Олег Воротынский – член Союза журналистов России, победитель областного литературного конкурса имени Алексея Золотина в номинации «Лучшая авторская публикация» (2022), Дипломант международного литературного конкурса «Посох и Лира» (2016-2017) в номинации «Пусть время не прощает фальши», Международного литературного конкурса «Уральский книгоход» / 2019/ в номинации поэзия, X, XIII и XVI Всероссийских конкурсов военно-патриотической поэзии им. А. Твардовского, финалист конкурса сказок литературного института им. А. Горького (2020), лектор Общероссийской общественно-государственной просветительской организации «Российское общество «Знание».

В начале своего творческого пути поэт написал строки, ставшие его девизом:

Мечты поэта

Я чудных мыслей лёгкость ощущаю,

Не в силах думать ни о чём ином,

С пером в руке в тиши ночной мечтаю,

Чтоб веяло от слов моих теплом,

Чтоб строфы дивным светом засияли,

Манили сокровенной тайной строк,

Звучали нежной скрипкой Страдивари,

Разили прямо в сердце, как клинок,

Лучом рассветным озаряли душу,

Звенели будто чуткий камертон,

И чувства рвались рифмами наружу,

Как к солнцу набухающий бутон.

«Живопись – это поэзия, которую видят, а поэзия – это живопись, которую слышат», говорил Леонардо да Винчи, признанный гений эпохи Возрождения, и был совершенно прав. Сегодня мы познакомимся лишь с той частью творчества поэта, где он описывает картины художников в своих стихах. При посещении музея-заповедника «Полотняный Завод» О. Воротынский увидел работы художника П. Рыженко и был потрясен. На стенах зала висели большие полотна: «Малюта», «Братия», «Царская Голгофа», «Победа Пересвета», «Калка», «Новая жизнь. Афон», «Царево молчание». Каждая картина вызывала глубокие размышления. Ведь на них были изображены разные периоды истории нашей страны, что вызвало восхищение. Вернувшись домой, он написал стихотворение

Художник и Россия

Пройдут ещё года, десятки лет, столетья,

И мир Рыженко, несомненно, будет знать:

Его полотна отразили лихолетья,

России душу смог он кистью написать.

В картинах Павла торжествует правда жизни,

Людские судьбы, путь страны переплелись,

В сердца внезапно с них нам страсти, чувства, мысли,

Как вихри времени, примчавшись, ворвались.

Свечу в алтарь подай защитникам России

И тем, кто для неё готовил эшафот,

Художник просит нас работами своими

Раздоры позабыть, ведь мы один народ!

После этой встречи с работами Мастера поэт продолжал следить за его творчеством, посещал выставки работ и мечтал пожать руку великому художнику современности. Под впечатлением от просмотра триптиха «Покаяние»

П. Рыженко, где художник показал судьбу большевика, где из простого солдата революции тот становится комдивом, а из комдива – через горе утрат и переосмысление своей жизни – иноком-старцем было написано одноименное стихотворение:

Покаяние

С душевной раной и больной,

Комдив, придя в края родные,

Как шёл, припомнил, за мечтой

И храмы разорял святые.

В крови богатые станицы

Топил, тела бросая в Дон,

Людей невинных гнал в темницы,

Забыв про Божий суд, Закон.

Нашёл безлюдным отчий дом,

Травой заросший двор пустынный,

Ольху с покинутым гнездом —

Сковал вдруг тело холод стылый.

Кольнуло в сердце острой болью,

В глазах померк от горя свет —

Жены в живых нет, к ней с любовью

Сквозь войны шёл он много лет!

Душа, как пламя, трепетала,

Когда на крест крепил венок,

Расплата за грехи настала —

За то, что в руки взял клинок.

Смиренным старцем седовласым

На склоне лет своих земных,

Прощенье голосом он слабым,

Молясь, просил у всех святых.

17 июля 2014 года, узнав о постигшем Россию и семью живописца горе – скоропостижной смерти Павла Рыженко, автор стихов был буквально раздавлен. В каком-то нервном пароксизме написал стихотворение «Живописец и Россия», которые в дни траурных мероприятий были размещены рядом с фотографией художника в Российской Академии Художеств.

Живописец и Россия

Рыженко Павел о России

Создал картины без прикрас,

Чтоб все мы знали о стихии,

Волной крови накрывшей нас.

Как было поле Куликово

Победной искрою луча,

И как под стягами Донского

Свободы вспыхнула свеча.

Как Страшный суд душе греховной

Свершился волею Христа,

Как ищет зрелости духовной

Комдив, застывший у креста.

Не стало живописца с нами,

Сгорела яркая звезда,

Оставив след под небесами

И в душах наших — навсегда!

Народ российский будет помнить

И чтить художника в веках,

Смотреть картины, страстно спорить

С волненьем трепетным в сердцах.

Очень много впечатлений поэт почерпнул при неоднократном посещении Третьяковской галереи. Так, в поэтическом предисловии к поэме «Бурлаки» написанной в период с октября 2015 года – октябрь 2016 года, после просмотра одноименной картины гениального художника И. Репина, он как бы помогает читателям припасть к роднику, питающему народную память

Мечтаю я под небом звёздным

Увидеть маленький костёр,

Дарил тепло, что людям вольным,

Речной таинственный простор.

Послушать бурлаков небритых,

Познавших тяготы пути,

В лаптях растоптанных, разбитых,

В рубахах рваных на груди.

Какое творчество народа

Мы потеряли в вихре лет!

Давно овечьего нет брода –

Размыла Волга старый след.

Хочу читателям шутливо

Поднять завесу, что хранит –

Рассказы, байки, терпеливо,

Питая памяти родник.

Проходя по залам Третьяковской галереи – этой сокровищницы мировой живописи, внимание писателя неожиданно привлекла небольшая картина И.Н. Крамского «Лунная ночь» написанная им в 1880 году. Своё видение этого шедевра романтизма он и описал в стихотворении.

Приизнание

Я – пленник Вашей красоты,

Навеки ею очарован.

Вы – символ женской чистоты,

От встречи с Вами я взволнован.

Струится светлый луч любви

От Вашей нежности незримо.

Сияя призрачно вдали,

Влечёт он взор неумолимо.

Касаясь искрами души,

Разлился пылко бурной страстью.

Горя среди ночной тиши,

Как вспышкой, осветил путь к счастью.

Дыханье жаром обожгло,

Пахнуло трепетным, забытым.

От взгляда Вашего светло

В саду, туманной мглой укрытом.

Я осознал, что Вас люблю!

Томленье духа грудь сдавило.

Дрожа неистово молю –

Приблизьтесь, улыбнувшись мило.

Подайте руку нежно мне,

В объятия качнитесь робко.

В полночной, вязкой тишине,

Сердца стучат пусть наши громко

Однажды, увидев в каталоге австрийских художников картину Карла Швенингера (младшего) (SCHWENINGER CARL JR., 1854 – 1903) «Не хочу» и поразившись игре эмоций и красок на живописном полотне, О. Воротынский написал сонет:

Я образ Ваш прелестный видел в снах...

«Послушайте, богиня, сердце бьётся

В груди моей, как ласточка в силках.

Я образ Ваш прелестный видел в снах.

Душа трепещет, только к Вам и рвётся.

Звезда моя, заветная, земная,

Смотреть мечтаю в Ваши я глаза.

Вам, может быть, счастливая слеза

Их застила?» – привычно стан сжимая,

Слова девице говорил повеса.

Смеялась лишь задорно поэтесса,

И солнечному, радуясь, лучу

Сказала чаровница, усмехнувшись:

«Моё не тратьте время, – отвернувшись. –

Я больше слушать, князь, Вас не хочу!».

В Санкт-Петербурге хранится картина художника А.А. Горбова «Дуэль А.С. Пушкина с Ж. Дантесом» после просмотра которой стихотворец написал:

Светлой памяти поэта

Дантес стрелял в поэта чести

В угоду жалкой личной мести.

Кусок смертельного свинца

Нам и поныне рвёт сердца.

Сразил поручик «Солнце наше»,

Что звёзд на небе было краше.

То Пушкин – гений неземной –

Погиб от пули роковой.

Столетья в скорби и печали

Прошли с тех пор, как потеряли

Мы божество волшебных строк…

Земной поклон прими, Пророк!