Донин лес

Топонимика – наука увлекательная. Написать о знаменитом лесе у д. Козино побудила история, рассказанная одним из старожилов. А прежде чем писать, конечно надо было там побывать.Младший сын с другом любезно взяли с собой на одну из охот с гончими на зайчика. Каждое общение с природой приносит новые впечатления, а иногда и приключения, что и случилось в этот раз. Прошу не судить строго, имена, фамилии – плод фантазии, потому всякое совпадение случайно.

– Барыня! Барыня, собирайтесь скорее! – горничная Любаша забежала без стука, вся взъерошенная, с безумным взглядом, вызывающим невольное чувство страха. – Они скоро придут за вами!

– Люба, успокойтесь, – Доня запахнула поплотнее шаль. – Кто придёт? Зачем?

– Красного петуха пустють, давеча дядя Прохор сказал. Очень злы на вас Ерохины с Савиными, да Петуховы с Гришиными. Грят, мол, что зря вы в солдаты их робят отдали! Убили их всех япошки, всех. Урядник Митрохин третьего дня приезжал, бумагу привозил.

– Бумагу говоришь? А почему я ничего не знаю? Как смел Митрохин меня проигнорировать? Сразу к крестьянам подался? Я на него жалобу... – барыня поднялась и глянула в окно. – Люба, а что там за зарево?

– Дык в соседнем селе Зайцево мужики барина на вилы подняли... Ой! – Любаша поднесла кулачок к красивым губкам и всхлипнула. – Уходить вам надо, барыня, от греха.

Морозом по коже от затылка до пят пробежал страх. Доня поднялась, засобиралась: «Подай шубку и валенки... ».

Сегодня выпал, почитай, первый снег в этом году. Мягкий, пушистый он шёл всю ночь, а на утро покрыл уже белым чистым покрывалом землю, принарядил кусты и деревья. Хорошо! Дышится легко и свободно. Тишину нарушают лишь крики пары воронов, да ветер перебирает ветви берёз и лещины, проскальзывает между ними, теребит, срывает кусочки льда и уносится дальше на юг. Сереет небо на востоке. Запели первые петухи. А мы собираемся на охоту по первому снегу. Суета сборов сменяется заснеженной дорогой. Шустрый УАЗик прокладывает колею до дороги на деревню Козино, вернее за неё, в Донин лес.

Буян с Байкалом, два наших гончих друга, в нетерпении скулят и перебирают лапами в багажном отделении. Свет фар выхватывает небольшого зайца-беляка. Косой некоторое время бежит прямо перед машиной, но едва останавливаемся, ныряет в темноту в близлежащие кусты. До деревни ещё с километр. Парни решают начать охоту отсюда, раз уж повезло, и попытаться таки зайчика взять. С характерным лаем с подвыванием гончаков идущих по “горячему следу” Байкал и Буян унеслись в сторону Донина леса.

Барыня Евдокия Тимофеевна Сорокина, в просторечии Доня, собрав нехитрые пожитки, в сопровождении своей горничной почти бегом спешила в сторону дремучего леса. Пошёл первый снег. Крупные хлопья таяли, едва прикасаясь к разгорячённым щекам по которым текли слёзы. Доня смахнула их колючей варежкой, собрала в кулак остатки воли:

– Бежим, брось ты узелки! У деда Кузи в сторожке переждём непогоды и уедем в уезд! Быстрее, быстрее, здесь недалеко.

Любаша и так старалась изо всех сил, потому как знала, что это “недалеко” в темноте они не найдут.

Вскоре собаки выгнали рыжую плутовку на дорогу. Стрелять ребята не стали. Хитрюга выскочила аккурат рядом с делавшей утреннюю пробежку чудаковатой дачницей-москвичкой. Бабка помахала рукой нам и что-то крикнула. Типа – здорово, мужики! И вам не хворать – отвечаем, а лисица уходит в сторону деревни. Да ну её, пустая трата времени. Шкуры лисьи нынче не ценятся, так как стараниями гринписовцев натуральный лисий мех стал никому не нужен, короче, не модно.

Молодые охотники спешат по следу, я захожу в знаменитый Донин лес.

Темнело быстро. Метель усилилась. Две уставшие женщины миновав опушку хмурого леса, углубились в чащу. Слева крикнула, испугавшись, сойка. Обернувшись, Евдокия Тимофеевна увидела зарево, подумала, что... Нет, нет, не может быть, не хочу верить – твердила про себя.

– Барыня, кажись, собаки догоняют! – всхлипнула Любаша.

Обе побежали. Ветки хлестали по лицу, под ноги кидался валежник, а вскоре дорогу перегородила упавшая древняя осина. Собаки, их было три, два огромных волкодава и гончак...

Как же красив зимний лес в снежном убранстве! Спешу насладиться тишиной и мощью старых дерев. Болотина в середине Донина леса привлекает кабанов. Очень любят они покопаться в здешних грязях. Углубляясь в чащу, думаю об одном, а вдруг посчастливится? Рядом взывает Буян, верещит от возбуждения, удаляется, за ним, за ним! Пёс от счастья гона теряет голову и вдруг замолкает. Бросил гонять зайчика? Через пяток минут с другого конца леса слышен голос Байкала. И, как будто стоит! Бегу на голос. Всё ближе и ближе... И снова резко падает тишина. Однако, она удручает уже, а не радует. Час, второй проходит, преодолеваю поваленные коряги, ломлюсь через хмызник. Выхожу, смотрю, что-то место знакомое. Ба-а, да я был уже здесь!

– Бать, ты где? (слава Богу сотовая связь в этой глуши тьмутараканьской есть!).

–Не знаю, – отвечаю, – Там же откуда собаки ушли. А где, кстати, они?

Ответ меня добивает:

– Не знаем. Не слышно. Будем искать.

– Вы про меня не забудьте, – смеюсь, а у самого холодок меж лопаток пробегает.

Начинает смеркаться, а я ещё не могу выйти из леса. Сделал ещё пару кругов, каждый раз возвращаясь на прежнее место, то, откуда начинал. Всё бессмысленно, никогда отсюда не выйду! Присел на пенёк, достал термос.

– Кх, кх, – раздалось сзади так, что я чуть не поперхнулся, а если честно, поперхнулся пряником.

– Чаи гоняешь? Рядом стоял дед со смутно знакомой физиономией.

– Шо, не признал?

– Кобух, ты? – спрашиваю, а у самого пот градом катит по лицу. – Так ты ж умер давно!

– Не угадал... Ну какой Кобух! Не признал?...

Дед повернулся и ссутулился.

– Тьфу! – сплёвываю в сердцах и вздыхаю с облегчением.

– Дядя Ваня? Лесник?

– Бывший. Бывший лесник. А ты, смотрю, брат, плутаешь? Вона скока следов напечатал, – дед усмехнулся. – Налей чайку и я тебе интересную историю расскажу.

...Бают, парень, что убили тогда мужики Доню-то нашу... – старик вздохнул. – Убили и закопали где-то в здешнем болоте. С тех пор черничник стал здеся рожать кажный год очень хорошо, да клюква появилась.

– А горничная Люба куда подевалась?

– Не знаю точно, но что жива осталась верно. Старики говорили уехала в Питер, там вышла замуж за красного комиссара. Однако не это главное.

– А что?

– А то, что с момента убийства барыни Евдокии этот лес прозвали Дониным. Всякий, кто сюда захаживал плутал обязательно. Бабы сюда боятся ходить по ягоды-грибы, ну а мужики... – дед Иван снова сделал многозначительную паузу. – Мужиков Доня водит по своему лесу пока не надоест. Может так мозги запудрить, что человек теряет ум. Никак её душа не успокоится... Считает, что приняла её хозяйка смерть несправедливо, зазря. Так что, не ты первый, не ты последний.

– Так может священника сюда стоит позвать? – спрашиваю и наклоняюсь за термосом. Поднимаю глаза, а деда Ивана и след простыл! Поворачиваюсь туда-сюда. Нету и всё! Даже не обратил внимания, как подбежавший пёс Буян лизнул в щёку и очнулся лишь, услышав, как хрустнула ветка под ногой сына. Чудеса, да и только!

– А тебе дед никакой не встретился? – спрашиваю с облегчением.

– Ну, бать, – отвечает. – Ты совсем. Какой дед? Хорошо, что тебя Буян нашёл. Не даром, видимо, его кормишь! Пошли к УАЗику, темнеет уже.

С удовольствием встал и потолок за сыном, по пути размышляя, а куда подевался дед-то и был ли он на самом деле или лишь привиделся? Бывает же такое, когда на минуту, кажется, прикроешь глаза, а на самом деле... Чудно! Предупреждали старики – Донин лес – блудливый.